Виною истина больна...   

 Виною истина больна, 

 Грешна единоличной властью 

 Вершить великие дела 

 Без личной выгоды и страсти.   

 Терниста грешницы тропа, 

 Отречена в сей час от веры. 

 С покорной участью раба 

 Снедают жизни-полумеры.   

 В мерцаньи восковых свечей 

 Влачит позор, склонясь от боли. 

 И нет у истины друзей, 

 И никого нет на престоле.   

 Так, в жалком рубище представ 

 Пред искушенными, слепая, 

 Утратит свой могучий нрав, 

 В огне невежества сгорая...

                   ****

 Чуть заметные тени растворяются в шуме дорог…   

 Чуть заметные тени растворяются в шуме дорог,

 Предрассветный туман заползает в озябшие души. 

 Дребезжание губ, пируэты заснеженных ног 

 Дополняют картину утренней зимней стужи.   

 Ты идешь на работу, ты бежишь, как испуганный зверь, 

 Спотыкаясь о ямы, чертыхаясь  и кому-то грозя. 

 Ты теряешь себя, бросив взгляд на закрытую дверь, 

 Став никчемною пешкой, а ведь ставка была на ферзя.   

 Ты плюешься словами, ты сморкаешься в чувства людей. 

 Выжигает внутри пустота, вновь живешь ты в обмане. 

 Будто ворон спустился с мохнатых, поблекших ветвей, 

 Забродила любовь, перекисшая в темном чулане…

                           ****

Твоя, столь сладкая свобода,

 Моя, столь крохотная жизнь…   

 Трехнедельная жизнь человеческой крохи, 

 Порожденная страстью, мимолетной, пустой, 

 Оборвалась внезапно, на невидимом вздохе, 

 Оборвалась навеки поглотившею тьмой.   

 Не тревожься напрасно, невоскресшая мама,

 Не воспетая мною. Своего малыша 

 Отсчитала минуты. Обозлившись, упрямо 

 Отсчитала мгновенья, полной грудью дыша.   

 Позабудь про пеленки, хоть в угаре зловонном 

 Подарила надежду. Трехнедельный расчет. 

 Я тебя полюбил. Три недели влюбленным 

 Жил, избрав своим домом этот мягкий живот.

  

 Неродившийся сын. Для тебя лишь зародыш, 

 Рук и ног не имевший. Отсчитавший свой срок. 

 Чем я был неугоден тебе, мама? Годы ж 

 Ты ждала появленья. Я же твой мам, сынок!  

 Очень просто – таблетка. Тошнота или рвота.  

 И навеки уснет человеческий плод... 

 Сколь же сладостно липкое чувство СВОБОДА,

 Сколь же горестна страшная плата АБОРТ. 

                      ****

            На ум не стоит уповать...   

 Какой же хитрости наш ум: 

 То просит томно улыбаться, 

 То вторит силой гневной статься, 

 Сославшись на "великость" дум.   

 В сомненьях враз найдёт причину, 

 Всем аргументам даст отпор. 

 Мол, искус он не зрит в упор, 

 Низвергнувшийся вдруг в пучину.   

 Не внемлет он советам чуждым, 

 О превосходстве только речь. 

 Избыть нельзя, можно пресечь... 

 Но кто сочтёт всё это нужным?...   

 Ах, как коварен он в любви! 

 Трепещет голос от волненья... 

 Оставив образ тот в забвеньи, 

 Он лишь о теле...визави...   

 И хладных слез опять потуги, 

 Мол, он несчастен, не любя... 

 Великосветское дитя 

 Смеется над душой подруги!   

 И всем не стоит уповать 

 На ум, отрадой искушенный. 

 На скромный взгляд, прелестно-томный, 

 На мнимость чувств, могущих стать.  

                  ****

        Мусорное ведро  

 Тебе достаются объедки, 

 Противен, неряшлив, не мыт. 

 На фоне прелестной кокетки 

 И жалок, и гадок твой вид.   

 Ты пахнешь нечищеной рыбой, 

 Дурманит протухшая снедь. 

 Будь воля, отправился ты бы 

 Красоты земные смотреть.   

 Но путь твой давно предугадан: 

 Акации желтые, двор… 

 Подвластен ты окрику «надо», 

 Хоть манит небесный простор.  

 В твою жизнь проникла кручина, 

 Тревожит больное бедро. 

 Холоп без лица и без чина, 

 Ты – мусорное ведро….

               ****

Как приятно говорить нам о чести…   

 Как приятно говорить нам о чести, 

 Прикрываясь словами великими, 

 Правды, колющей дерзкими бликами, 

 Не сыскав, провалившись на месте 

 В яму лести.   

 И оттуда, сгорая от ярости, 

 Мы взываем к душе, без стеснения, 

 Будто жар грязных уст жалким рвением 

 Погасить в нашей власти. До старости 

 Пишем гадости.   

 И чем пафосней наши стенания, 

 И чем приторней вкус их отравленный, 

 Тем ничтожней наш быт новоявленный: 

 Без любви, без мечты, без желания…

 Псевдомания!   

 Пусть же чувств не коснется забвение! 

 Пусть же слово пребудет нетронутым! 

 Верю в вас я, хоть тягостным омутом 

 Мнится жизнь, ее нрав, проявление 

 И течение.   

 Так позвольте раскрасить мир золотом, 

 Обрамить каждый дом тихой радостью. 

 Расписав окна сахарной сладостью, 

 Истомленному сердцу стать поводом, 

 А не голодом.   

                        ****

    Посвящение сапсану   

 Как птица летишь, разрезая страну, 

 Вгрызаясь ножом в ее чрево. 

 И капает кровь затаённых в плену 

 Железного, хищного зверя!   

 Молиться? Смешно. Не щадя бедных душ, 

 Стрелой острозубой разишь. 

 Столица к столице, внеся крупный куш, 

 Богач развлекается лишь.   

 Ему ли решать и его ли деньгам, 

 Когда наша жизнь на кону? 

 Сорваться, припасть снова к барским ногам, 

 Низвергнуться в черную тьму?  

 Разгневан богач, бьет его злая дрожь: 

 Любая минута - в учет! 

 Он твой благодетель неправедный? 

Что ж, Пусть брызжет слюной его рот,   

 Пусть руки трясутся от грязных рублей, 

 Душа пусть покроется скверной… 

 Так птица разбилась о груду камней 

 Сапсановой смертью мгновенной…

                  ****

  Листок предо мною, пишу я неспешно…   

 Листок предо мною, пишу я неспешно 

 О силе могучей, о чести, конечно, 

 О твердой руке и о страсти во взгляде, 

 О тех, кто придет, и о тех, кто жил «ради».   

 О деве прекрасной с златою главою, 

 О светлых словах, источенных душою, 

 О чувствах глубоких, но видимых ныне, 

 О тайных мечтах о возлюбленном сыне…   

 Листок испещрен уж и правдой, и лестью, 

 И тягостной новостью, и благой вестью, 

 Немного помят он, сырая бумага 

 От слез, от волнений, что было, что надо…   

 Крича и безмолвствуя, в жизни и тлене, 

 Я вновь прикоснусь к окровавленной вене.

 Взорвется желанье, потухнет печаль, 

 Как липкая свечка, которой не жаль…   

                        ****

        О, жизнь, я твой…   

 О, жизнь, я твой! В твоем дыханье, 

 В твоих глазах и одеянье 

 Моя причудливая суть. 

 Явись ко мне! Лаская нежно 

 Мой дикий нрав, что безмятежно 

 Душе предсказывает путь!   

 Дай силу мне! Наступит праздник, 

 Вкушу плоды, словно проказник 

 Твоей любуясь наготой. 

 Взмывая к небу, сброшу крылья. 

 Испью любви, став звездной пылью,

 Затмив диск солнечный собой.  

 О, жизнь, поверь, твои невзгоды, 

 Твои минуты, сутки, годы 

 Развею по пустым мирам! 

 Сотру следы былых увечий 

 Рукою робкой, человечьей,

 Внесу в храм сладкий фимиам.   

 Скажи мне, жизнь, твое величье, 

 Отдавшись ревностно, достичь я 

 Смогу ли за короткий срок? 

 Пока пылает Солнцем небо, 

 Пока растут колосья хлеба, 

 Пока я раб у твоих ног!   

 Твоей сестре, отвергшей славу,

 Почет, богатства и усладу, 

 Не постучаться больше в дверь! 

 И пусть глаза темны от гнева 

 И губы в кровь истерты, мне бы 

 Простить ей боль земных потерь.   

 Взорвавшись страстью, ярким словом 

 Сломить раздор, разбить оковы 

 Уничижительной тоски! 

 Эх, жизнь, тебя б увидеть снова,

 Дождавшись юности и крова, 

 Пустым сединам вопреки! 

                            см. продолжение